Последний Самайн |
Страница 2 из 4 Киан недоуменно уставился на меня. Остаться в лесу до утра планировалось изначально, недаром в кустах стояли три ящика пива и закуска. Все это тащилось на себе, пробраться к нашей поляне через лес на машине невозможно. Я не знал, какими словами сообщить новость Киану, тем более, как сказать ее всем остальным. Когда уходил предыдущий глава ордена, так же, как и мой Учитель, в никуда, на путь одиночки, он собрал всех и объявил об этом. Он же назначил меня на свое место. Я принял эту игру, и все мы давно в нее играем, и моя роль самая красивая, самая пафосная, что ж, доиграю ее до конца. - Орден распущен, - сказал я, повысив голос. - Каждый из вас должен найти собственный путь. Отныне боги не хотят видеть нас вместе. Эти слова показались мне достаточно торжественными, поэтому я произнес именно их. На обдумывание длинных речей у меня не было времени. Люди молчали. Киан тихо крякнул. Из леса вышел один из часовых, услышавший мои слова. Распустить орден мог только его глава, собраться после этого орден уже не мог. Я остановил тот балаган, который мы столько лет выдавали за орден друидов. Я снял плащ, бросил его в костер, взял у одного из бывших друидов из рук самодельный факел и, не попрощавшись, пошел в лес. Путь я знал, ходил по нему не первый год. Мне было горько, в горле стоял ком. Жалел ли я о том, что сделал? Не помню. Помнится, скучал по Учителю, и было обидно, что он так быстро ушел. В тайне я надеялся, что он ждет меня где-нибудь неподалеку. Потому я решил идти не к тому месту, где оставлен мой байк, а к электричке, в надежде догнать Учителя. Шел я быстро, иногда бежал. Я даже покричал его имя, но он не отозвался. Я был один. Поняв, наконец, что нет смысла искать его (если бы он шел этой дорогой, я давно уже догнал бы его), я решил отправиться на поиски мотоцикла. Факел мой погас. Я остался в темноте, ветки деревьев цеплялись за меня, словно лапы лесных чудовищ. Знак Ворона звякал о заклепки на кожаной куртке при каждом шаге. К утру подморозило. Лишь к рассвету, замерзший, голодный и злой выбрался я на какую-то проселочную дорогу - пустынную. Попытался определить свое местоположение - не смог, кругом лес, утреннее небо еще темное и затянуто тучами. Решил идти направо, просто так, наугад. Минут через пять сзади послышался звук мотора. Я оглянулся. Меня догоняла обшарпанная "шестерка". Без особой надежды я проголосовал. К моему удивлению машина остановилась, резко затормозив. Я плюхнулся на грязное сидение рядом с водителем, заспанным деревенским мужичком, от которого невыносимо несло перегаром и дешевыми женскими духами. Оказавшись, наконец, в относительном тепле, я не выдержал и пожаловался: - Заблудился, с ночи брожу, только выбрался на дорогу. - Бывает, - равнодушно пожал плечами водитель и нажал на газ. - Подожди, - всполошился я, - мне надо к деревне ***. - Чё ж не к станции? - удивился мужик. - У меня там мотоцикл остался, - признался я. Мужик вздохнул, ударил по тормозам так, что я едва не треснулся о лобовое стекло, крутанул руль на разворот. Значит, с выбором направления я все-таки ошибся. Бывает. Вскоре он свернул на другую дорогу, которую я признал. Спустя десять минут я уже откапывал в мерзлых кустах свой потрепанный "Зизер". Жигуль отъехал немного, водитель высунулся в окно. - Эй, - крикнул мужик. - А чё это у тебя за хреновина на груди? - Знак Ворона, - крикнул я в ответ. - А-а, - протянул мужик, - бывает. Шестерка скрылась. Я огляделся. Другого транспорта наших "друидов" не было. Значит, все уехали. Интересно, что они подумали, увидев, мой байк на месте? Наверное, решили, что древние боги забрали меня... Бывает… С тех пор минуло много лет. Мне не трудно было смириться с одиночеством, сложнее было признать в себе отсутствие силы. Я и не заметил, когда именно она ушла. Будучи еще учеником, я открывал пути, ходил тропами шаманов, мог странствовать по иным мирам. Теперь тропы заросли колдовской травой и затерялись, иные миры стали неразличимы во тьме. Сила, что была когда-то со мной, мне изменила. Зато Одиночество никогда не изменяло. И я ему оставался верен. Учителя своего я больше не видел. Я мог бы разыскать его. Где-то в старых записных книжках, оставшихся со студенческих лет, записан был его телефон. Я знал, что он и сегодня преподает философию в одном из московских вузов. Но тот, кого покинула сила, вынужден ждать, не оповещая об этом своих соратников. И я ждал. Я посвятил свободное время изучению древних языков и чтению мифов. Теперь я изумлялся, каким безграмотным я был. Как мог я согласиться занять место главы ордена, не зная духовных составляющих кельтской культуры, ее традиций и истории. И что это был за орден, согласившийся принять такого главу. Впрочем, я сомневаюсь, что предыдущий глава ордена был просвещенней меня. Прав был Учитель, за внешними атрибутами обрядов мы потеряли их суть. Или никогда не знали ее. В Самайн я ухожу в леса. Выглядит это так - собираю рюкзак, сажусь на электричку (мотоцикл мой благополучно сгинул в одной из подмосковных канав, как и предрекал когда-то мой Учитель) - через полтора часа я на даче. Небольшой участок в шесть соток в садоводческом товариществе, доставшийся мне в наследство от бабушки, стал теперь моей собственной священной рощей. Был он последним, на отшибе, за общей оградой, что только радовало меня. Здесь всегда было тихо. Еще бабуля, царствие ей небесное, вместо моркови да картошки высаживала здесь деревья. Благодаря ей участок выглядит теперь, как кусок леса. Ели, три высокие сосны, два дуба, можжевельник, орешник, дикие яблони и осины составляют мои угодья. Все это окружено буйно разросшейся ежевикой - таинственной колдовской ягодой. Посередине рощи - небольшая полянка, в центре которой - круг из камней. Камни большие и не очень. Я знаю историю каждого из них, говорю с ними, слышу их голоса. Приехал я засветло. На станции пустынно. В конце октября и в выходные-то приезжает не много народу, а уж в будний день - никого. Это и хорошо. Я люблю тишину и одиночество. Иду по голому осеннему лесу, вдыхая полной грудью леденящий легкие воздух, земля мягко пружинит под ногами. Только в это, сумеречное время на стыке дня и ночи, только находясь в лесу в полном одиночестве можно встретить взгляд бледно-желтых глаз осени. Она смотрит сквозь голые ветки, сквозь одинокие листья, позабывшие опасть, она заглядывает мне в душу. Двадцать минут пути по осеннему лесу и я - на месте. Ворота заперты, ключа от них я отродясь не видел. Обходить все участки вокруг - долго. Перелезаю, как обычно. Сторожа у нас давно нет, был когда-то, да ему перестали платить. Собаки ушли вместе с ним. Пройдя всю территорию, лезу через вторые ворота, преодолеваю овраг. Вот и моя калитка. Она никогда не заперта, лишь прикрыта. Воровать у меня нечего, ценность камней деревенским алкоголикам не понять, бомжи предпочитают участки с домами или хотя бы с сараями. Смеркается. Тишина. Иду на свою поляну. Костер я учуял раньше, чем заметил его отблески меж деревьев. Пряный запах тлена всеобщего увядания, запах холодного осеннего воздуха прорезал резкий и едкий запах огня. И вот он уже виден - маленькое пламя, танцующее среди камней. Я ускоряю шаг. Кто может жечь костер на моей поляне? Выхожу из тени деревьев. На поляне в кругу из камней вижу человеческий силуэт. Кто-то сидит ко мне спиной, раздувает огонь. Он, безусловно, слышал мои шаги, но не счел нужным обернуться. Может, ждал меня. Я узнаю ту самую затертую серую куртку, которой теперь уж больше двух десятков лет. Мой Учитель возжег для меня сегодня Огонь Самайна! |
| « Путь в Каер-Невенхир. Странствия друида по Иному Миру |
|---|
